Кровь. Много крови. Она стекает ручьём по мутанту, сквозь раны, что не успевают заживать. Некоторые перестают полностью затягиваться, как раньше. Остаются рубцы, от которых все жутко ноет. Часть лица выглядит крайне жутко, ведь на ней виднеются ножевые ранения, на которых слегка запеклась кровь. Красный глаз, с кровоизлиянием в него. Мутант прихрамывает, кажется пуля застряла в ноге, а новообразующая ткань не способна вытолкнуть её обратно. Зарастила вокруг и лишь изредка начинает подвигать металл к коже, вновь разрывая мышцы и нервы. Столько боли он не испытывал никогда. Она была нескончаемой. На его кистях виднелись порезы от когтей. Сам Джеймс выглядел бледным, он двигался скорее на автомате. Тяжело дыша, да стараясь не совершать резких движений. Дышать было тяжело, возможно из-за ушиба лёгкого, или же из-за того, что тесть его грудной клетки повредили бензопилой. Росомаха ещё не знал полный объём своих повреждений, и даже не мог предположить, как это все закончится. Быть может он двинет коней прямо этой ночью. А может регенерация спасёт его, в последний раз? Дело Того стоило. Они уничтожили банду, оставив лишь после себя кровавую баню. Разрубили этих хуесосов на мелкие куски, после чего сожгли нахер дом. Но от этого боль не отпускала. Мысли о тяжести и не понимании, как он ещё не умер от сердечного приступа, не отпускали канадца. Всё это было, словно сон или галлюцинации. Он пробирался к особняку медленно, оставляя за собой кровавый след. И только лишь одно ощущение давало понять ему, что это ебанная реальность. Боль. Очередной приступ, который заставляет его сильнее стиснуть зубы и совершить глубокий вдох. Джеймс открывает перед собой дверь, стараясь принюхаться и прислушиваться к каждому шороху. Как бы сильно он не противился, но заставлять некоторых иксменов устраивать праздник (Привет, Фрост), ему абсолютно нехотелось. Поэтому люпин совершал мелкие медленные шаги. Обходя места скопления людей. Ему было необходимо попасть в свою комнату, дабы просто лечь. Позволить телу отдохнуть. Позволить себе скрыться в таком состоянии. Никто не должен был видеть его таким, ведь это же, мать его, Джеймс Хоулетт. Защита всей команды и главный жопонадиратель. А если воин предстанет таким… Повреждённым, то каждый почувствует опасность. Начнут ещё больше переживать. Особенно дети. Их и так остались единицы, которые каждый день переживали огромные нагрузки, дабы защитить их.

Хоулетт прошёл мимо кухни, слыша, как кто-то копается в холодильнике. Особняк всегда был живой, и даже любой шпион, который бы попытался пробраться, не смог бы остаться незамеченным. Дети слишком любознательны, а некоторые хвостатые друзья — тем более. Ведь, если бы не бьющий в нос аромат серы, от которого жгло слизистую, и ему хотелось ещё и чихнуть, Джеймс бы даже не узнал Курта. Этот хвостатый парень всегда старался быть рядом с Росомахой. Да, они были хорошими друзьями, но сейчас ему хотелось просто побыть одному. Заставлять синего переживать хотелось также сильно, как и обнять Эмму. Вагнер был одним из тех иксменов, кто старался помочь в любой момент и каждому. Даже его вечный позитивный настрой, заставлял всех ощущать себя в команде, что действительно является семьей. Но, порой этот змей пролезал туда, куда не хотелось бы. Уши всея института, которые самураю хотелось оторвать, очень и очень часто. Он знал всё и всегда. Да и это было не сложно, когда ты способен оказаться в любой точке здания за один короткий промежуток времени. Именно по этой причине сейчас Логану было необходимо скорее оказаться в своей комнате, закрыться, да попытаться уснуть. Что что, а Найткроулер прекрасно знал о том, что не стоит пытаться залезать в комнату к зверю ночью. Кошмары, которые могли спровоцировать нападение, или обнажённая девушка, которая могла врезать ему посильнее, слишком много опасностей.

Мутант медленно передвигается по коридору, когда пуля, буквально как червяк, медленно начинает вылезать из колена. Джеймс останавливается, стискивает зубы и тихо постанывает от жгучей боли. Она двигалась, разрезая ткани, и все, что мог сейчас делать убийца — стоять и ждать. Совершить какое-то движение, значит повредить ещё что-то. Кусок свинца падает перед ним, а Логан вздыхает с полным облегчением. Теперь он может двигаться быстрее. До комнаты остаётся несколько шагов, которые он преодолевает быстро. Срывает с себя рубашку, что больше сейчас была похожа на куски ткани, бросает их около раковины, к которой люпин продолжил движение, намачивает их и тщательно стирает засохшую кровь. И всё было бы хорошо, если бы не раскрывшаяся на спине рана, что заставила его наклониться, опираясь над диваррой, стискивая зубы. И именно в этот момент, Джеймс слышит, как медленно открывается его дверь, а в комнату заходит друг.

— Проваливай нахер, Курт, — жёстко проговаривает мутант, словно рыча на Эльфа, — живо!

Когда Эльф не послушался мутанта, Джеймс захотел ударить того, но вот правое колено подвело. При попытке двинуться шрам, что был оставлен кажется ножом, вновь раскрылся и резкая боль пронзила всё тело. Росомаха схватился за плечо синего, стараясь особо не материться даже.
— Нет, проведи меня в кровать, — продолжал бубнить себе под нос мутант, однако сейчас все угрозы были пустые. Он конечно знал, что этот мальчишка даже не подумает оставить Хоулетта одного. А жаль. Меньше всего ему сейчас хотелось такого внимания к своей персоне. Вот только отвратительно было то, что он заметил канадца. Столько времени тот работал на ЦРУ, а тут его спалил обычный циркач. Даже обидно было за свою школу, но это того не стоило. Люпин продолжал рычать, сопротивляться прыжку, но только Вагнера остановить было нельзя. Он был слишком упрямым, особенно в разговоре сейчас. Его словно подменили… Хотя, это нисколько не удивляло. Курт резко менялся, когда кому-то грозила опасность. Особенно после инцидента в Мексике. Этот немец стал общаться по-другому, да даже смотрелся куда увереннее, нежели раньше. Быть может что-то в нём перемкнуло, но это явно не давало право этому прыгуну, позволять себе решать, что было лучше для Джеймса. Однако очередной приступ боли, заставляет отвлечься от проблем, и вот, благодаря прыжку, он уже находится в медицинском отсеке.
— Да ебать тебя конём, — прорычал воин, после чего оттолкнулся от Курта, и вновь направился к выходу. Однако в этой жизни ничего не пройдёт просто так и вот уже его колено вновь даёт о себе знать, когда Логан пошатывается и опирается о кушетку. Хвостатый умеет пользоваться моментом, а посему резко прижимает того, и грозно смотрит. Впервые в жизни он испугался своего друга. Вдруг действительно убьёт его сейчас? Хотя… Ощущение того, что Росомаха раньше подохнет, чем Эльф решит прикончить его, всё равно не отпускало. Люпин попытался лечь, ощущая, как хрустит его позвоночник. И от этого он получал действительно настоящий экстаз. Мутант закрыл глаза, начиная терпеть очередной приступ боли, который сменялся жутким зудом. И просто молчал. Он не собирался оправдываться, или что-то рассказывать. Нет. Они оба прекрасно понимали, что этот разговор не состоится. Пока ушастик прыгал по мед отсеку, ища чем именно помочь своему другу, Хоулетт лишь лежал с закрытыми глазами. Он отдыхал. А его тело продолжало восстанавливаться и распадаться.
И тут он резко начинает кашлить. Кровью. Причём действительно сильно. Словно он только что подавился чем-то, и старался избавиться… Казалось, что это было само лёгкое. А дальше пошла рвота. Чёрного цвета. К счастью для канадца, он успел повернуть свою голову в сторону, дабы массы не пришлось ещё и смывать с себя. Однако от этого процесса, его друг ещё более укоризненно посмотрел на него.
— Не смотри на меня так, — проговорил он между приступами, вытирая рот тыльной стороной кулака. Конечно же, сейчас Джеймс хотел бы просто оказаться в своей комнате, но вот не задача. Рядом с ним прыгал Курт. И чёрт возьми, от этого становилось только хуже. Очередная пуля выходила из тела мужчины, и это произошло с диким стоном, сквозь зубы. Вновь открылось кровотечение, и рана начала расползаться дальше, Джеймс еле держал себя в сознании, всячески стараясь не проваливаться во тьму.
— Хэй, принеси мне пиво, быстро… — слабо проговорил Хоулетт, однако он знал, что нужно делать и как именно воспользоваться временем, пока его друг будет искать заначку.