Уорд проводит рукой по подбородку, исподлобья вглядевшись в очередного человека, вошедшего в неприметное серое здание. Это его цель. Цель, за которой он следит уже достаточно долго. Его задача крайне проста – проникнуть, вытащить то, что нужно, уйти тихо и незаметно. И никто не должен его заметить, а это не будет легко и просто – он не забывает о том, что это здание может быть заполненным наемниками Руки, организации, которая вот уже которое время разыскивающая в Нью-Йорке нечто, что ей очень необходимо. Он никогда не вдавался в детали того, что именно, и никогда не стремился распутать эту загадку – это ему никогда не было нужно, и сегодня точно так же – ему нет дела, ему нужен артефакт, который занесли на эту базу в черном чемодане сутки назад.
Он разминает шею, глядя на время – поздний вечер, пора действовать. Все, как обычно. Все, как когда-то давно. Он здесь один. Поддержки нет, как и связи с кем-либо. Все так и задумано с самого начала. Он хрустит пальцами, а затем выходит из машины, быстрым шагом направляясь к зданию. Там может оказаться слишком много противников, но он сражался с численным превосходством врага и прежде. Бояться нет смысла, как и поворачивать назад. Он либо выполнит это задание, либо останется где-то здесь, хотя это вряд ли – он уже давным-давно уверился в том, что фортуна, так или иначе, благоволит ему. Он всегда выживает. Всегда. И это не всегда хорошо для его врагов. Но когда-нибудь это должно закончиться.
Дверь открывается легко, и входя, он тихо закрывает ее за собой. Идет по коридору, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания хотя бы первые пару минут – его лицо закрыто, одежда вся черная, как и у всех. Маскировка прокатывает несколько раз, пока он не упирается в препятствие – в охранников, которые не желают его пропускать дальше. И тогда он начинает действовать, устраняя обоих одновременно, а затем пряча их в комнату рядом и плотно закрывая дверь. Путь предстоит нелегкий, но если его или врубленных им людей обнаружат раньше времени, путь назад станет еще сложнее. И он это прекрасно осознает.
Тем не менее, это не главный штаб Руки. Здесь не должно быть слишком много охраны. Но он ничего об этом не знает. Это первая база этой организации, на которую он проникает, и не сказать, что он этим рад или недоволен. Все это всего лишь работа, которую он постарается выполнить.
Нужное помещение он не находит, зная только то, что артефакт должны держать в месте с усиленной охраной. И ему нужно туда добраться. Пока все идет гладко. Он идет по длинному коридору с кучей дверей, что ему не особенно нравится. Если кто-то выйдет из любой из них или если кто-то выйдет ему навстречу, ему придется разбираться. Если он наделает шуму, ему о том, чтобы выбраться отсюда спокойно, можно забыть.
Уорд подмечает про себя то, что он забыл про это. Про чувство постоянной напряженности, которое неизменно преследует на задании. Раньше оно для него не было чем-то странным или неожиданным, но это было раньше. Прошло уже достаточно много времени. Достаточно для того, чтобы он успел стать совершенно другим человеком. Он уже не боится переступать черту, но не делает этого лишь из-за того, что думает о Скай в эти моменты. Точно так же было и в Марокко несколько дней назад – он не боялся, и он бы убил всех агентов Щ.И.Т.а, которых там встретил, включая самого Фила Колсона, но сделать это ему не позволила одна лишь мысль о том, как отнесется к этому Скай. А теперь – в этот самый момент он вновь чувствует это напряжение и острый вкус риска, натягивающий нервы до самого предела. Вся эта задумка была рискованной с самого начала, и все может рухнуть в любой миг, и все же он пошел.
Мимо него проходят двое, увлеченные собственной беседой. На них белые халаты – ученые, скорее всего. Значит, он уже близко. Место, где должны изучаться все эти непонятные артефакты, в любом случае, где-то рядом.
И он не ошибается.
Уорд входит в просторное помещение и видит массу различного оборудования, в котором может разобраться лишь полный умник. Все его внимание сосредотачивается на охранниках, с которыми он разбирается, заставляя нескольких ученых быстро кинуться в соседнюю комнату. Он закатывает глаза – все люди пытаются убежать даже тогда, когда бежать вроде бы уже некуда. Правда он не знает, вдруг в той комнате есть выход, но когда он заходит в нее, то оказывается, что в ней нет даже окон. Еще одна лаборатория.
Лаборатория, в которой нет ничего похожего на то, что ему нужно.
- И так – поиграем в «вопрос – ответ»? – привычно усмехается, не сводя глаз с женщины среднего возраста и двоих молодых мужчин слегка моложе – они могут знать, где находится это проклятый артефакт, и он выбьет из них всю правду.
И только после того, как он их изучает, он бросает взгляд на дальний стол и застывает, как вкопанный.
Симмонс.
Джемма Симмонс.
Уорд почти несколько секунд изучает ее, точно желая удостовериться в том, что зрение его не подводит, а затем переводит взгляд на ученых, и снова на Джемму. У него нет даже идей для того, что нужно сказать.
Но и говорить ничего не нужно – затянувшееся молчание прерывает звук приближающихся шагов и открывающаяся дверь – минута или две уходит на драку с подоспевшим подкреплением – видимо, кто-то из ученых успел доложить о проникновении. Грант шипит сквозь зубы, готовый продолжить свой путь.
Вот только ситуация изменилась – здесь Симмонс, и он, каким бы ни было ее отношение к нему, не может ее тут оставить. И либо он идет выполнять задание, либо вытаскивает отсюда свою шкуру, а вместе с собой и ее. Выбор он не делает долго – сразу после он идет в комнату и освобождает девушку от наручников. Он говорит себе, что это тоже ради Скай, но тут же вспоминает то, что сам он действительно когда-то считал Джемму своим другом, и понимает, что помогает ей еще и по этой простой причине.
- Знаю, ты хочешь моей смерти, но выбор у тебя небогатый – либо ты остаешься и заводишь близкое знакомство с Рукой, либо идешь со мной и возвращаешься домой, - произносит, в то же время вытаскивая пистолет и готовясь прорываться к выходу, а после прислушивается – в здании поднялась суматоха. – Не отставай.

Порой он начинает ненавидеть случайности, которые подозрительно часто генерируются вокруг него в последнее время. Ненавидеть из-за того, что они будят в нем слабость и заставляют идти на нечто совершенно неожиданное даже для него самого. И тихо злиться, подавляя в себе любое желание рычать и покрывать крепкими словечками собственную жизнь.
Да, сомнений в нем больше, чем когда-либо, хотя что-либо менять уже давно поздно и жалеть о чем-то безмерно глупо и бессмысленно. Он должен это знать. Он должен зарубить это на носу. И жить дальше. Ведь все более или менее наладилось, и он больше никуда и ни от кого не бежит, не дергается каждую секунду, раз за разом проверяя территорию вокруг себя. Но всегда возникает это самое назойливое «но», от которого никуда не деться.
Рано или поздно все заплатят. Этот час настанет, и назад невозможно будет повернуть. А он все еще мечется между своими «а если бы…», точно это может ему хоть как-то помочь. Все. Выбор сделан. Пора перестать думать о том, что было бы, поступи он иначе, сделай шаг назад и признайся в самом начале во всем, отвернувшись раз и навсегда от Гарретта. Однако сколько ни повторяй себе, что ничто уже не вернуть, сложно не задумываться о том, что все могло быть лучше. Возможно, он не пустил бы под откос всю свою жизнь.
Он продолжает оправдывать себя тем, что он выживал. И он продолжает выживать. Даже теперь, когда он вновь служит Гидре. Не сказать, что верой и правдой – его преданность сильно пошатнулась, когда Гидра покусилась на Скай. Достаточно сильно, чтобы всеми фибрами души возненавидеть всех, кто решил промыть ей мозг и сделать ее своей верной марионеткой. Он продолжает служить лишь из-за того, что работа ему жизненно необходима – он вернулся в строй, он не сходит с ума от беспрестанных попыток сделать что-то стоящее, он вновь сражается за что-то.
У него вновь есть цель.
Впрочем, все мысли об этом улетучиваются со звуками торопливо приближающегося подкрепления. И сожалеть о своем выборе уже нет абсолютно никакого смысла. Продолжать дальше продвижение по этой базе – чистое самоубийство, даже для него, пусть он и уверен, что сможет расшвырять всех оказавшихся на его пути бойцов. Все, что нужно, это сваливать отсюда как можно быстрее, пока никто не собрался и не начал предпринимать более эффективные действия. И нельзя допустить того, чтобы кто-то смог запомнить его лицо. По этой причине он готов убивать всех на своем пути. К тому же, это – Рука, а к ней у ненависти у него не меньше. Ее хватит на полное отсутствие жалости ко всем, кто состоит в этой организации.
Уорд прислушивается к словам Симмонс, но не особенно придает им значения – он и не думал, что что-то изменится к лучшему, если он поможет ей. Такие слова определенно неприятны, но не настолько, что они могли бы его задеть – он не глуп, чтобы осознавать тот факт, что это весьма заслуженно. Он может сколько угодно говорить о том, что он спасал Фитца и Симмонс от Джона Гарретта, который, несомненно, нашел бы способ вскрыть ту злосчастную дверь и убить их обоих лично. Все было бы именно так, ведь сам Грант не смог бы в них выстрелить при всем желании. И все же… и все же именно он сбросил их в океан. Этому нет оправдания. И не будет. Он с этим смирился.
- Ты меня удивила, - саркастично усмехнулся Уорд в ответ, смерив пристальным взглядом ученых, пытавшихся спрятаться где-то за дальним столом – если они попробуют что-нибудь выкинуть, он не станет с ними нежничать.
Через секунды две ему становится не до них – дверь распахивается, и вот уже первый боец летит на противоположную стенку, а второй получает удар в лицо, после чего бессильно валится на пол. Со следующими противниками так же не составляет никакого труда расправляться.
Бои стали для него довольно легкими и простыми после того, как Гидра над ним «поработала», сделав ему так называемый «подарок», от которого он несколько не в восторге – не чувствовать боли и ощущать себя почти состоявшимся роботом не совсем то, о чем он мечтал. Тем не менее, он не жалуется. Если это позволяет ему быть одним из лучших, то с этим можно примириться.
- Чисто. Но это ненадолго – скоро здесь будут все, - проговаривает, выглядывая в коридор, а затем начинает двигаться по тому же пути, по которому он пришел сюда.
На одну секунду он задерживает свой взгляд на противоположной стороне – где-то там объект, за которым он сюда пришел, но…
Он прижмуривается от досады, ускоряя шаг, как только слышит то, как здание быстро начинает «оживать» - раздаются шаги, чьи-то редкие выкрики – к ним приближаются. В какой-то момент он останавливается и забегает в помещение рядом, утягивая за собой Джемму и закрывая плотно дверь, и крайне вовремя – по коридору через миг пробегает дюжина человек, направляясь к лабораториям. Как только шум их шагов стихает, он выходит и возобновляет движение, спеша добраться до выхода максимально быстро, и это у них почти получается, но им приходится остановиться, когда между ними и входной дверью оказывается вооруженный отряд из четырех человек, который немедленно начинает стрелять по ним.
Он тихо процеживает сквозь зубы ругательство, когда слышит то, как уже с другой стороны к ним близится подкрепление. Действует быстро, выглядывая из-за укрытия и стреляя по врагам, и избавляется от них, расчищая путь.
- Вашу же… Валим. Быстро, - вот чего еще ему не хватало долгое время – эпичных побегов и редких провалов миссий.

Если посчитать количество случаев, когда ему приходилось сотрудничать и контактировать с бывшими коллегами, то становится несколько забавно. Иронично. Жизнь умеет и любить троллить. Его заставили наблюдать за работой Щ.И.Т.а, сталкивая каждый день его с бывшими друзьями и командиром лоб в лоб. И ведь это отчасти даже нравилось. Да, он чувствовал некоторое сожаление, когда думал о Фитце, Симмонс и особенно о Скай, но, тем не менее, ему нравилось наблюдать за тем, как остальные скрежещут зубами, не имея возможности сделать ему что-либо и воздать по заслугам.
Странное чувство. Ликование, смешанное с толикой разочарования в себе. Отчасти ненормальное, отчасти в порядке вещей.
И каждый такой случай привносит в него еще больше сомнений и смуты.
И теперь вот еще один такой случай. И на этот раз его напарником поневоле становится Джемма Симмонс.
У него нет даже слов, чтобы как-то описать это. Проникнуть на тайную базу Руки и столкнуться там именно с ней. Хотя… почему он удивляется? Почему задается вопросами о том, как это возможно? Это Нью-Йорк, который за последние годы превратился в гнездовье всего самого странного, необычного и запутанного. Здесь все возможно. Даже то, что по логике, невозможно. И уже по одной лишь этой причине не стоит слишком много значения придавать всему этому, ведь иначе рано или поздно можно получить путевку на сеанс с психологом.
Складывается впечатление, будто все хочет, чтобы он только и делал, что вспоминал о прошлом, которое никак уже не исправить.
Уорд вспоминает о том, что было в Марокко. Впервые за долгое время было легко. Легко и просто. Был Щ.И.Т., и была Гидра, и каждая организация жаждала заполучить артефакт инопланетного происхождения, который откопали по случайности археологи. И у него был простой приказ – доставить эту штуку на базу Гидры любой ценой, что он и сделал, стреляя во вражеских агентов, проламываясь сквозь их ряды, не чувствуя ни капли своей вины. Это была его работа. И не было никого, кто смог бы реально остановить его и заставить отступить – никого из тех, чьим мнением он все еще продолжал дорожить несмотря ни на что.
Теперь же… вроде бы все так же просто. Вытащить артефакт и уйти. Он мог бы сделать это до того, как здесь поднялся бы шум. Мог бы развернуться и не обратить внимания на то, что здесь находится Джемма. Мог бы, но он этого не сделал, осознавая то, что это не будет правильно, и что себе он этого не простит. И не забудет. А потому он даже не думает корить себя за сделанный выбор.
Хотя, казалось бы, какая разница, как он поступит теперь. Что бы он ни сделал, он не вернет себе прошлое и не изменит ничего к лучшему. Скай, Фитц, Симмонс – все, на кого ему не все равно, никогда и ни за что не станут доверять ему вновь. Наверное, это и к лучшему. Остается только осознать это самому и начать идти дальше, не оглядываясь назад.
Но пока он на это неспособен. Как выясняется. Как он понимает только сейчас, когда видит рядом с собой Джемму, которую он твердо намеревается вытащить отсюда.
Уорд осматривается и морщится. База Руки ему не нравится. Когда он думает об этом месте, и о том, что оно скрывает в своих недрах, он вспоминает слова Скай о том, что ее пытала Рука, и задается вопросом: «а не здесь ли это было?». Этого он не узнает. И, скорее всего, хорошо. Ведь тогда на месте этой базе быстро образовались бы руины или даже кратер.
Они выбегают из здания. Он отмечает про себя, что Симмонс хорошо стреляет, но эта мысль пропадает, когда позади раздаются громкие возгласы. И он немедля несется к своей машине и заводит ее, пока Джемма садится в нее, и дает задний ход, наблюдая при этом, как бойцы Руки выскакивают и начинают стрелять в лобовое стекло – и хорошо, что оно бронированное, черт подери.
- А они упрямые, - фыркает, выезжая на дорогу и набирая скорость – за ними уже мчится погоня. – Я даже спрашивать не буду, зачем ты им понадобилась. Видимо, Руке просто нравится похищать сотрудников Щ.И.Т.а, пусть даже бывших, - произносит, как в машину влетает очередь, судя по всему, из пулемета.
Не страшно. Отобьется. Как и всегда. Главное – оторваться от погони.

Нужно долго сидеть и догадываться о том, когда и в какой именно момент он решил вновь стать альтруистом. Он перестал рисковать своей жизнью, когда окончательно распрощался с Щ.И.Т.ом, едва не перебив всю команду по приказу Гарретта, перестал быть защитником для всех и каждого, хотя в глубине своей души желал этого больше всего. Он считал, что с этим давно покончено, но… нет. Но он предпочитает об этом не задумываться все время, называя переломным те дни, когда он побывал в мультяшном мире, после которого все стало совершенно странным и запутанным настолько, что даже ему самому крайне сложно разобраться во всем, что творится не только вокруг, но и в его собственной голове.
В данное время он проходит самый зыбкий, неустойчивый и непонятный период своей жизни. Период, когда даже он сам не знает, каким станет его будущее. Период, когда ему просто хочется зацепиться за что-то и двигаться куда-то вперед, лишь бы не стоять на одном месте. Он держится за Гидру, новую Гидру, остается верен ей, стараясь при этом логически обосновать свое желание защитить от нее тех немногих, на кого ему не наплевать. И вдобавок он временами пытается спасти кого-то, неважно от чего, точно все еще в нем живет тот Грант Уорд, роль которого он играл долгое время.
Сейчас нет времени для этого, но какой-то частью сознания он думает об этом. О том, как он только что предпочел махнуть рукой на свое дело и вытащить Джемму Симмонс из проклятой базы. Не то, чтобы он разочаровывается в своем поступке, но он довольно удивлен тем, как все происходит быстро, резко, мчится вперед, не позволяя на момент остановиться и поразмыслить обо всем. Впрочем, подобное для него в порядке вещей.
Уорд пытается уехать и оторваться от погони хотя бы на небольшое расстояние, но мешают машины, которые слишком медленно, слишком размеренно едут по дороге. Он раздражается, когда очередные пули разбивают заднее стекло его машины, и вдобавок закатывает глаза, когда слышит окрик Симмонс.
Давит на педаль газа, стремительно набирая скорость и ловко лавируя между потоками автомобилей, которые незамедлительно начинают с возмущением сигналить, но тут же перестают, заслышав стрельбу преследователей. Некоторых из них он задевает специально, чтобы те остановились в испуге, тем самым перегородив тем дорогу.
- Фанаты. Все понятно. И почему ты сразу не дала им автограф и не сфотографировалась? Может они стали бы вести себя цивилизованней, – шутливо протягивает, напряженно следя за дорогой – с одной стороны незапланированная и неожиданная гонка ему нравится, но с другой, черт подери, все должно было быть совсем не так. – Пригнись, - произносит, как только он замечает в боковом зеркале, как в них собирается стрелять один из наемников, высунувшийся из окна.
Несколько пуль пролетают совсем рядом, свистят в миллиметрах от его головы. Как только одна из их машин нагоняет, он стреляет, попадая прямо в голову стрелка, а затем вновь ускоряется. Поворот. Еще один поворот. Перекресток он пролетает, даже не посмотрев на светофор. Мимо в опасной близости проносится какой-то джип, отчаянно сигналя, и тут же раздается звук врезающихся друг в друга машин – теперь за ними несутся лишь две.
Их рвению следует завидовать. Он нередко видел случаи, когда кто-то из кожи вон лез, чтобы захватить кого-то в плен, но этот конкретно способен переплюнуть все разом. Постепенно для него начала складываться мозаика того, что произошло, и то, что Рука похитила Симмонс, уже перестает казаться чем-то удивительным и необъяснимым, учитывая наличие артефактов. Скорее всего, те ученые просто не разобрались в штуке, которую Джемма захватила с собой, видимо не желая оставлять нечто такое.
- Ты забрала что-то с собой? – только сейчас, уходя от столкновения с такси, он осознает, что их преследуют, возможно, еще и из-за той вещи, которую она утащила с той лаборатории. – Теперь хотя бы ясно, почему они так бесятся, - проговаривает, выезжая на довольно оживленную дорогу, стремясь затеряться в автомобильном потоке – Нью-Йорк никогда не спит, не отдыхает, всегда живет, даже после всего того, что выпало на его долю, начиная с инопланетного вторжения и заканчивая всеми последними событиями, что произошли за последний месяц.
Несколько машин останавливаются, затормаживая преследователей, которые упрямо не отстают, стреляя, и Уорд даже не задумывается о том, каковы будут последствия. Их не будет. Его машина взята напрокат, и если они уйдут, то их никто не найдет. Никто даже не поймет, кто и за кем гнался.
Пальцы крепче сжимают руль, и он тихо рычит, когда одна из машин нагоняет их, заставляя его пригнуться, а затем выстрелить несколько раз в ответ и постараться выжать максимум скорости. На очередном перекрестке им удается это сделать, наконец. Он не останавливается, виляя по улицам, то сбавляя скорость, чтобы ненароком не попасть в аварию, то увеличивая ее, чтобы поскорее убраться.
- Кажется, они отстали, - произносит с сомнением, поглядывая то и дело в зеркало заднего вида – преследователей не видно, но это еще не значит, что они решили сдаться.

О том, что будет тяжко, о том, что будет сложно, он знал с самого начала. Еще тогда, когда он одним точным, выверенным движением переломал всю свою жизнь, сделав из себя того, кого в нем хотел видеть Джон. Но он даже не представлял себе того, какой именно станет его жизнь в этом мире. Как и не представлял того, как долго он будет бродить по тропинкам, по дорожкам, выискивая всевозможные шансы на выживание, и того, чего все это ему будет стоить, как долго он будет собирать себя по кусочкам. Он себе повторяет что-то о том, что все кончено, и ничто этого не изменит, но…
Старое, заскорузлое чувство горечи начинает грызть его изнутри каждый раз, когда он встречается с кем-то, кто ему все еще дорог. С людьми, которых он предал в какой-то момент. Он ломается, и сомнения подтачивают его. Он даже не пытается от них избавиться. Давно уже не старается, не прикладывает усилий, лишь спрашивая себя о том, что же будет дальше. И он едко усмехается самому себе из прошлого, тому Гранту Уорду, который был так уверен в себе – каким же наивным он был, что становится смешно, забавно.
Наверное, все люди, наломавшие дров ранее, оборачиваются и испытывают желание погладить собственное лицо ладонью.
Наверное, это нормальное чувство, вполне нормальное желание попробовать сделать все лучше, сделать все иначе.
Наверное. Но возникают вопросы: «А зачем? Кому это нужно?». И ответы на них отсутствуют, как и всегда. Или же они есть, и их может кто-то ему дать, но кто именно, и кого спрашивать – неизвестно.
Сейчас все это пролетает в его сознании за секунды. Пролетает, как и яркие огни ночного Нью-Йорка, когда они проносятся мимо очередного перекрестка. И он почти не думает обо всех проблемах. Почти. Но скоро они остановятся, преследователи отстанут, и главные проблемы вернутся, начиная истязать его с новой силой. Он это уже осознает, и пальцы от этого лишь сильнее вжимаются в руль, когда машина притормаживает, и он произносит слова о том, что за ними уже никто не гонится.
Погони нет.
И, кажется, ему следует помочь Джемме вернуться домой или же скрыться. Высадить ее там, где она попросит, или же довезти ее до места работы, где она сможет рассказать новым коллегам о похищении и попросить их о защите. Он мог бы и дальше оставаться рядом, чтобы убедиться в том, что за ней никто точно не придет, учитывая то, что она прихватила с собой какой-то артефакт. Но следует признать и то, что это для него грозит последствиями, после которых он еще долго будет оправляться.
Уорд невольно растягивает губы в легкой улыбке. Тихо. Спокойно. Но причина – язвительные слова Симмонс, которая ничуть не растеряла чувства юмора. Он по достоинству оценивает его, хмыкая, и покачивает головой в притворном сожалении.
- Оу, ну… я извиняюсь за доставленные неудобства. Испортил фотосессию… - забавляется, цокая языком, и при этом высматривает место, где можно будет остановиться, перевести дух. – Но зато ты прихватила с собой подарок. Понадеемся на то, что они как-нибудь переживут это, - поджимает губы, кидая взгляд на очередное ярко-желтое такси, поравнявшееся с ними.
Он думает еще и о том, что, скорее всего, со стороны его машина выглядит чересчур потрепанной, с пулевыми отверстиями и разбитыми стеклами. Точь-в-точь, как из голливудского блокбастера. Вот только это реальная жизнь, а не вымышленный мир на экранах телевизоров. И от этой машины следует избавиться едва ли не в первую очередь. Лучший вариант – сжечь ее, уничтожив все следы ДНК и отпечатки пальцев, чтобы никто не смог узнать о том, что он или Джемма были здесь.
Он слышит ее слова и понимающе кивает головой. Жучок? Вполне вероятно. Хотя вряд ли Рука предполагала, что пленница сегодня сбежит. Зря. Он абсолютно уверен в том, что Симмонс не стала бы сидеть, сложа руки, и сбежала бы сама, даже если он и не появился бы на той базе совсем.
Она ведь агент Щ.И.Т.а, в конце концов, пусть и ученый.
- Можем ограбить какой-нибудь магазин… Я шучу, - тут же добавляет, внося ясность, но все же усмехается, представляя себе такую картину. – Но почему бы и нет? Устроишь себе внеплановый шопинг, пока я избавляюсь от машины и нахожу новую, - едва пожимает плечами, все еще поглядывая в зеркало заднего вида, не желая быть застигнутым врасплох.
И он все еще продолжает беспокоиться. Он прекрасно помнит момент, когда он остался наедине со Скай в Мультауне – пары часов хватило для того, чтобы он начал пересматривать свое мировоззрение, и он продолжает заниматься этим до сих пор. К Джемме он относился как к сестре, заботился о ней до того самого момента, когда чуть не убил ее и Фитца, и он уже знает, что простым и легким разговор с ней не будет. Не только для нее, но и для него. Ведь он все еще не может самого себя простить за то, что сделал.
Он понимает то, что бегство – не выход, но оно довольно заманчиво. Особенно если знать, что в любой момент на него могут политься обвинения, и он вряд ли сможет отшутиться, как он это делал раньше, и вряд ли сможет произнести речь о том, что ему все равно. Ему не все равно. Давно уже нет.
- И кстати, куда тебя отвезти после? – задает вопрос, помня о том, что за ней гонится Рука, и ей нужно где-то найти укрытие.
А еще помня о том, что продолжительное времяпровождение запросто может вылиться в выяснение отношений. Не совсем то, что ему хочется.

Мир вокруг успокаивается. Пальцы перестают сжимать руль со всей силы, точно желают его сломать. Но напряжение не отходит, не перестает натягивать нервы, как тугие струны, и Уорд прикрывает глаза на мгновение, чтобы выдохнуть спокойно и вернуть себе контроль над ситуацией. Это не так просто, как кажется на первый взгляд, и все это, что творится вокруг прямо здесь и прямо сейчас, ничуть не является простой ситуацией.
Уорд вспоминает о проваленном задании, точнее об артефакте, который он не сумел вытащить. Вернее сказать, предпочел забыть про него, сосредоточившись на вытаскивании Джеммы из треклятой базы. И как только вспоминает, тут же фыркает – назад он не вернется уже совершенно точно, и не из-за того, что ему не хочется этого, а из-за того, что эта небольшая база перестанет существовать в скором времени. Уже завтра персонала там не будет, как и всего, что там было. И смысл возвращаться отсутствует, так как он уже не выследит проклятый артефакт.
Камень сваливается с плеч. Это не было важным заданием. Просто частью другого дела, над которым он бьется уже неделю. И все же ради этого он рискнул всем, опрометчиво кинувшись на базу, и не ошибся – он даже не хочет представлять, что было бы, если Симмонс оттуда не сумела бы выбраться. Ему до сих пор не хочется думать о том, каково было Дейзи там, в их цепких лапах. И от этих мыслей у него пропадает всякое желание человечно относиться к членам Руки. Все они заслуживают самой худшей участи.
Поэтому он едва улыбается, со злорадством, думая о том, какой плохой день ныне у Руки. Если еще вспомнить о том, что они разъезжали на машинах с эмблемой Гидры, то дела у них окажутся еще хуже. Конечно, если они не подумают над тем, чтобы замести следы. Гидра не любит, когда порочат ее имя. Особенно сейчас, когда все должны знать, что у нее теперь лишь благие намерения.
- А если переживут, всегда можно навалять им вновь. Чтобы жизнь медом не казалась, - произносит, прищуриваясь и заворачивая за угол, едва завидев полицейскую машину. – В любом случае сегодня они остались с носом и у разбитого корыта. Не думаю, что они шибко рады потере одного из артефактов, - хмыкает, представляя их досаду, если можно так назвать то, что они упорно гнались за ними, устроив перестрелку в лучших традициях голливудских боевиков.
Уорд на пару секунд поворачивает голову, чтобы посмотреть на Джемму. То, что она сильно изменилась, он подметил еще в самом начале, но сейчас это особенно сильно заметно. Она отстреливалась во время погони, не вжималась в сидение и не прикрывала голову от свистящих пуль. Она не боялась давать отпор. И вместо испуга в ней кипела ярость. Да, она сильно изменилась.
И он даже не знает, насколько сильный вред он причинил ей своим поступком. Предательством. И он все еще помнит момент, когда он впервые увидел Фитца после всего – тогда он сидел в заточении, а парень, который едва ли ему не был братом, стоял перед ним, сломанный и покалеченный, не способный нормально говорить и совершенно потерянный. И за это он искал прощения когда-то? Глупо, наивно. Подобное никто не прощает.
Он вскидывает брови, когда Джемма соглашается ограбить магазин, пусть и выражает после желание заплатить за вещи, который она возьмет. Но он ничего не говорит против, всего лишь прикидывая в голове маршрут к ближайшему магазину, о котором он знает, где нет охраны, а сигнализацию легко обойти. Все же это не сверхсекретная база.
А затем он внимательно слушает Джемму, молчаливо соглашаясь с ее планом. Хорошая идея – залечь на дно на пару дней. То, что ей нужно. Он начинает припоминать все отели в Нью-Йорке, в которых он жил, когда еще не работал на новую Гидру. Задумывается так, что он едва не пропускает вопрос Джеммы, который постепенно и быстро ставит его в ступор.
Ей не было нужно уточнять, о чем она говорит и о ком. О себе и о Фитце. О том дне, когда все полетело в тартарары. О том моменте, когда он хотел остановиться и помочь им, встать на их сторону, но не смог, не нашел в себе достаточно сил пойти против Джона.
Почему он их не убил?
Он не хотел их убивать.
- Я не хотел вас убивать, Джемма. Никогда не хотел. И… я сбросил вас в океан, зная, что вы найдете выход, или что кто-то придет к вам на помощь, - слова идут с трудом, едва, одно за другим, точно вытягиваются клещами, и точно так же было в Мультауне – все повторяется. – А если бы я этого не сделал, то вас убил бы Джон. Хотя то, что я сделал, от этого менее ужасным поступком не становится.
Он замолкает, заметив, что стал вести машину медленнее. И хорошо. На дорогу он почти перестал обращать внимание, хотя и смотрел ровно на нее, не решаясь посмотреть в лицо Симмонс. Никакие слова ничего не исправят, никакое раскаяние не изменит прошлого. И все же прошлое вновь и вновь нагоняет и заставляет оборачиваться на былые деяния.
Наверное, его слова походят на оправдание, но это не так. Далеко не так. Он точно не станет оправдываться за то, что он сделал. У него было достаточно времени для того, чтобы понимать и осознавать все раз за разом.
Через пять минут он останавливается, кивая головой, указывая на бутик на противоположной стороне здания. Вокруг спокойно. Никого нет. Никто не заметит проникновения.
- Охраны нет. Я вырублю электропитание на всякий случай, а затем отгоню машину на соседнюю улицу и сожгу. Заберем одну машин где-нибудь подальше от этого места, чтобы никто не смог связать ограбление и угон, - говорит спокойно, просчитывая шаги наперед легко и просто, и только после осознавая, что так он делал бессчетное количество раз, когда находился в бегах. – Машину потом верну на место сразу же. Ну, или оставлю неподалеку.
Уорд выходит из автомобиля и осматривает его со стороны – выглядит он эпично и плачевно. Да, его определенно нужно менять.

В чем-то действительно становится все сложнее и сложнее. У него чувство, будто он забредает в густые, непроходимые дебри, из которых ему позже будет тяжело выбираться. И, казалось бы, нет ничего такого. Все нормально. Все так, как и должно быть. И он не должен чувствовать сожалений по поводу давно утекшего в глубины Леты прошлого, не должен вспоминать и перемалывать прошедшее в своем сознании. Просто не должен. Но все совершенно иначе.
Как-то он сказал: «Прими себя таким, каким ты являешься, и наслаждайся этим». Это у него получалось. До того момента, когда он внезапно очутился в той проклятой аномалии, которую он рад бы забыть, но не может.
Уорд прикрывает глаза на миг, стряхивая с себя лишние мысли. Он не может позволить себе вновь поддаваться самоанализу. Слабостью он это не называет, хотя это она и есть. Он позволяет ей и сомнениям, которые она привносит с собой в его жизнь, проникать все глубже в его сознание, и не делает с этим ровным счетом ничего. И это неправильно. Неправильно. Ведь в какой-то момент это вызовет определенные проблемы, и тогда будет поздно. Но самого себя Грант Уорд редко слушает.
Сейчас – в данный момент – он старается вести себя так, как ни в чем не бывало. Слабо, честно говоря, получается. Когда-то давно эти слова, которые он сказал Джемме, он говорил и Фитцу, когда сидел за клеткой, но тогда его словам не было веры – они были похожи на жалкие, трусливые попытки вернуть незаслуженное доверие и запудрить мозги. Сейчас… он не знает, чем является его признание.
Вряд ли началом новой дружбы. Нет. Конечно же, нет. Все это уже давно потеряно и для него, и для них всех. И вина целиком лежит на нем.
И не знает, что теперь с этим всем делать. Со всем этим ворохом внутренних проблем, с которыми впору идти психотерапевту. Прошлое никогда не отпускает. Оно всегда рядом. И сегодняшний день наглядно это доказывает – несмотря на то, что они бегут от Руки, прошлое где-то рядом, напоминает о себе, снова и снова. Это было бы забавно, если бы он был к этому готов более или менее, но он абсолютно не готов.
Уорд все еще собирает себя по кусочкам. Получается так себе. И медленно, неверно, с ошибками. Порой он идет вправо или влево, вкривь и вкось, но никак не прямо. И когда-нибудь он добьется того, чего хочет. И понять бы еще, чего именно, а то не совсем понятно. Но когда-нибудь… когда-нибудь все получится. Наверное.
А пока он выдыхает, пытаясь перестать мучиться назойливыми мыслями. Слегка покачивает головой самому себе, задумываясь, наконец, о более насущных вопросах. Об автомобиле, от которого следует избавиться. О том, что им нельзя задерживаться на одном месте. О том, что за ними уже может вестись погоня.
Он даже не хочет думать о всевозможных вариантах проблем, которые их могут поджидать. А они поджидают, и он не сомневается в этом. Так как одна проблема всегда тащит за собой еще десяток, и ему совершенно не хочется влипать в какую-нибудь из них напоследок.
- Нужно будет очистить его от отпечатков пальцев и следов ДНК. Что-то мне не хочется объясняться с полицией, - кривится, но, все же подходит к Джемме и осматривает узкий проход, по которому вряд ли ходит много людей. – Хорошо. Тут и спрячем автомобиль, - кивает, поворачиваясь к покореженной машине.
Через некоторое время он, наконец, загораживает мусорными баками бедолагу и отходит на пару-тройку метров, чтобы посмотреть со стороны – со стороны совсем незаметно. Только если кто-то любопытный подойдет вплотную. Но это Нью-Йорк. Он надеется на это. На то, что в этом городе никому не будет дела до машины некоторое время, хотя бы до завтрашнего дня, когда он сможет заняться ею основательно.
Теперь шопинг.
Если, разумеется, это можно называть шопингом.
- Теперь давай займемся магазином, - у него уходит несколько минут на то, чтобы выключить электропитание, а вместе с ним и сигнализацию, и приняться за замок – все это не составляет особого труда. – Осторожнее, старайся не оставлять отпечатки. Не то завтра у стражей закона к нам появятся неприятные вопросы, - усмехается, посмотрев на Джемму, и так зная, что она в курсе, что нельзя оставлять от себя лишних следов.
Если им повезет, то никто и не обнаружит пропажу. Они уйдут, запрут за собой двери, включат электричество… Это обеспечит им несколько часов форы. Может, день, при определенной удаче. Но у него нет особой веры в то, что в данное время фортуна повернута к ним именно лицом, поэтому он напряжен, старается двигаться тихо, настороженно прислушиваясь к любому подозрительному, по его мнению, звуку.
И, поразительно, даже сейчас он не может перестать пытаться понять, что он испытывает. Если бы ему было все равно, как раньше… но как раньше уже не будет. В этом он точно уверен. Если, конечно, не произойдет что-то невообразимое.

Отчасти всем этим он забавляется. Отчасти невольно задается вопросами о том, что же будет в дальнейшем. Сегодня он должен был выполнить свою миссию, но вместо этого он развлекается, устраивая перестрелки, гонки по городу и ограбления магазинов с Джеммой Симмонс, которая когда-то пообещала, что убьет его, если еще раз увидит.
С той поры утекло много воды, но все же… подобное не забывается, особенно если учесть все то, что он сделал для Щ.И.Т.а. Он в скором времени перестанет поражаться тому, какой неожиданной и резкой бывает его жизнь.
Всего несколько дней назад он устроил Филу Колсону небольшую взбучку, перебив почти всю его команду, с которой тот пришел для того, чтобы забрать тот артефакт, раскопанный археологами. Всего несколько дней назад он был плохим парнем, а теперь вытаскивает Джемму из плена, спасает ее от преследователей и делает все, чтобы те до нее не добрались. Впрочем, он и сейчас является плохим парнем, но не суть.
Серьезно?
Уорд выдыхает, останавливаясь у отдела с мужской одеждой. Он не понимает то, почему ему нужно переодеться, учитывая то, что он выглядит более или менее нормально. Но не спорит. Подбирает себе то, что приходится ему по размеру, и переодевается – черные брюки, черная футболка, черная кожаная куртка, перчатки – все по стандарту, все черное и ничего лишнего.
Он не стесняется и выбирает все дорогое. Нет, разумеется, у него есть средства, позволяющие ему приобретать то, что ему нравится, но в случае чего он может включить и наглость, идеально сочетающуюся с вредностью, и взять то, что ему хочется. Просто так.
И нет. После он не придет, чтобы расплатиться. У него хватает и других забот. Не хватало еще париться и загоняться по поводу оплаты. Так можно и наткнуться и на полицейских, которым будет интересно, что он себе позволяет. Разумеется, он над ними может посмеяться, развернуться и уйти восвояси, но, тем не менее, он не особенно горит желанием доводить все до подобного.
Десять минут. Он тратит на все про все всего-то восемь. Он считает и действует достаточно быстро. И даже такие мелочи замечаются им. В конце концов, это ему необходимо. Именно от скорости и умения ориентироваться в пространстве зависит то, насколько он будет хорош. И именно благодаря этому он успевает заслышать некий звук не так далеко – прямо в магазине. Это ему не нравится совершенно.
Уорд замирает, поставив на пол пакет со своими вещами. С этим необходимо разобраться. И быстро. Нельзя медлить. Нельзя позволять себе слишком много думать. Да и это не к чему. Точно не здесь и не сейчас. Он думает о Джемме, надеясь на то, что и она успела заметить постороннего в магазине и притихла, спрятавшись.
Его рука сама собой тянется к пистолету, но он одергивает ее. Нет нужды прибегать к столь радикальным методам решений проблем. Достаточно будет всего лишь вырубить того, кто бы это ни был. И он так и решает поступить, осторожно, неслышно продвигаясь вперед и стараясь не издавать не единого шума.
Охранник. Уорд чертыхается про себя – он ведь все проверил, не было его здесь. Откуда он взялся? Из воздуха? Он прищуривается, пытаясь подкрасться поближе. Это и не составляет никакого труда – человек шумит, громко, ясно, не прячется, объявляя всем о своем существовании.
Грант ждет, прижимаясь к стенке, пока тот не подойдет поближе, а когда тот оказывается совсем рядом и проходит мимо, то быстро и резко хватает его за плечо и наносит удар прямо в лицо. Фонарик падает на пол. Он для верности наносит еще один сильный удар, окончательно вырубая его.
Проклятье.
Он надеялся на то, что некоторое время никто даже не поймет, что кто-то ограбил магазин, а теперь… Теперь придется уповать на то, что никто не свяжет ограбление и разбитую в хлам машину, которую кто-то да найдет рано или поздно. По крайней мере, они не оставят после себя отпечатков пальцев, и никто не сможет их выследить.
- Джемма? Пора отсюда уходить, - говорит громко, не таясь – в магазине теперь точно никого нет. – Чертов охранник. Угораздило же его полезть сюда и проверять все, - шипит сквозь зубы, перешагивая через лежащего без сознания человека и хватая свой пакет.

Беспечно. Уорд смотрит мимолетом на лежащего без сознания охранника, прежде чем последовать за Джеммой. Она права. Это его работа. Этим он зарабатывает себе на жизнь, кормит, возможно, свою семью. Для него же это чуждо. Он – агент Гидры, который пытается выжить, и ему сложно понять нечто подобное. Мир людей, далеких от шпионажа, сражений и бесконечных опасностей, очень далек – находится где-то совсем рядом, но в то же время до него не дотянуться.
На какой-то момент он задумывается о том, как сильно он его ударил. Вот это уже действительно странно. Странно для него. Непривычно. Внезапно. И он старается выкинуть эти ненужные мысли из своей головы. У него и без того полно грехов, о которых он сожалеет, и еще больше тех, на которые ему плевать. Не хватает только того, чтобы начинать беспокоиться за незнакомого человека, который получил от него пару ударов, который очнется, придет в себя, забудет об этом случае через неделю или две.
У них есть проблемы важнее и серьезнее. Проблемы, с которыми что-то необходимо сделать. Для начала скрыться от их взора, а затем продумать тщательно план. Рука не та организация, с которой можно просто так схлестнуться, но и он не тот, кто просто так сдастся. Он, конечно, знает, что Рука и Гидра сотрудничают, но дружить не умеют, и вряд ли их союз окажется долгим. Плодотворным – да, но не долгим.
По этой причине он был рад взяться за это задание – увести из-под их носа артефакт. Он был только за то, чтобы вставить несколько палок им в колеса. Он прекрасно помнит о том, что именно Рука схватила Дейзи, пытала, а затем передала ее в лапы Гидры. Об этом точно невозможно забыть. Сегодня у него выдалась неплохая возможность обломать им все планы. Но больше всего он доволен тем, что сумел вытащить Симмонс. Один лишь дьявол знает, что сделали бы с ней, если бы не добились сразу от нее того, чего желали.
Хотя… скорее всего, она сбежала бы. Сумела бы. Точно не стала бы сидеть в наручниках и ждать от кого-либо помощи. Не после всего, через что она прошла. Ее так просто не напугать. Перестрелки, погони, тайные организации – вряд ли они способны вогнать в нее страх, разве что разжечь ярость и заставить сражаться. Она уже не является той юной ученой, которую он встретил четыре года назад.
Уорд согласно кивает в ответ на ее слова, обдумывая все на ходу и следуя за ней. Сейчас им важно не выдавать себя. Они, конечно, смогут скрыться с места происшествия незамеченными, но будет очень странно, если где-то поблизости еще и машину угонят, а в нескольких метрах буквально найдется их старый автомобиль, превратившийся в решето. Нет. Он не намеревается облегчать полицейским жизнь.
После, разумеется, он вернется для того, чтобы проверить, все ли в порядке здесь. И по возможности разберется с их машиной. Не совсем хочется оставлять ее. Даже если отпечатков пальцев в ней нет. Иначе он не сможет успокоиться, расслабиться. Да, теперь, когда он агент, когда за ним больше никто не гонится, он может и не заметать за собой следы, может не пугаться того, что его могут раскрыть. Но это привычка.
Привычка. Неизбывное желание перестраховаться, наладить все дела, подготовить пути отступления. Ему нужно знать, что никто не следует за ним хвостом. Об этом он не говорит, не желая показаться параноиком, но параноиком он и является. Особенно теперь, в этом мире, где может случиться все, что угодно. Рисковать совершенно не хочется.
- Поймаем такси? Так легче, чем угонять машину, а потом по новой заметать следы. Но это такси бы еще найти, - проговаривает с небольшой досадой, вспоминая о том, как в Нью-Йорке востребован транспорт, и о том, что все таксисты, зная это, предпочитают работать в людных местах, а не на темных улицах, где клиентов трудно встретить.
На слова Джеммы о том, что они чересчур приметны, он только пожимает плечами. Затеряться в толпе плевое дело, но для этого нужна толпа, а толпы поблизости нет, увы.
- Доберемся до более оживленных улиц и исчезнем. И будем думать, что делать дальше. Что-то мне не кажется, что Рука так просто отстанет. Ну и полиция еще… Когда тот охранник придет в себя, он первым делом вызовет их, - морщится, но делать нечего – он сам повел себя беспечно, поверив в то, что никакой угрозы в магазинчике не будет. – Надеюсь, пронесет.
Через один поворот он расслабляется – вокруг много спешащих по домам людей. На них никто внимания не обращает. Они ничем не выделяются, если не приглядываться к ним, а это жители этого города редко делают.

Стражи правопорядка. Уорд сжимает челюсти, думая о том, почему у него еще не развилась аллергия на полицейских после того, как он провел пару лет в бегах, не рискуя задерживаться на одном месте даже на неделю, не решаясь расслабиться и отдохнуть всего на сутки, не желая попадаться кому-либо на глаза и на минуту. Они постоянно где-то рядом, а он постоянно о них помнит. Как охотник помнит другого охотника. И даже теперь, будучи агентом Гидры, он сторонится их во время заданий, а сейчас у него тем более нет никакого желания сталкиваться с ними лоб в лоб.

Не факт, что к ним прицепятся, что на них обратят внимание, но остерегаться их следует. Он вовсе не хочет, чтобы в Гидре узнали о его приключениях и о том, что он намеренно решил провалить задание. Никто не будет рад, если узнает, что вместо артефакта он вытащил из базы Джемму Симмонс.

И он не будет особенно рад, если привлечет к ней внимание Гидры. Вряд ли чем-то хорошим это закончится для нее. Тут не следует даже долго гадать – все станет понятно сразу же, стоит только вспомнить о тех многочисленных деяниях, которые учиняет Гидра прямо сейчас. И можно будет четко представлять перед своим взором все варианты развития событий.

Еще стоит вспомнить об артефакте, который Симмонс прихватила с собой, не желая оставлять его в лапах Руки. Весьма разумно. Интересно, как она будет объяснять это тем, кто будет посвящен в тайну его существования. Скажет, что принес Санта, или что случайно нашла на дороге, или некий аноним подбросил?

В любом случае, у них масса причин для того, чтобы не желать попасться. Он точно не хочет объясняться ни с кем.

А потому он старается вести себя естественно. Конечно, если кто-то их заметит, то они смогут спрятаться в толпе, затеряться, если получится, но не стоит торопиться и привлекать к себе лишнее внимание.

- Видимо, парень пришел в себя, - произносит почти беззвучно, отводя взгляд от приметных машин, проезжающих мимо по направлению к тому самому магазину – вряд ли это совпадение. – Согласен. Надо убираться отсюда как можно скорее. На улице было темно, и вряд ли кто-то сумел нас хорошо разглядеть, но, тем не менее, задерживаться нельзя. О том, что мы были здесь не должны знать ни копы, ни Гидра, ни кто-либо вообще.

Невольно он задумывается о том, а правильно ли он поступил, вернувшись в «родную» организацию. Раз за разом он доказывает самому себе, что не является таким уж верным агентом, как привык считать и убеждать в этом других. С каждым разом становится понятно, что он совершил ошибку, и непонятно, чем же именно все это закончится. Ничем хорошим, однозначно.

Грант мотает головой, стараясь не задумываться обо всем этом. Все потом. Не сейчас. Точно не здесь. Им нужно для начала убраться куда-нибудь в более безопасное место, убедиться, что за ними нет слежки, а после уже заниматься самоанализом, задаваясь вопросами о том, как все это могло произойти, что в этом виновато, зачем и все прочее в том же духе.

Они приближаются к стоянке такси.

- Главное, чтобы таксист нас не заподозрил ничего странного и не решил скорчить из себя порядочного гражданина, - скептично поджимает губы, глядя на скопление ярко-желтых машин, но тут же осаживает себя – у них нет выбора лучше. – Если поторопимся, то сумеем оттащить конкурента за шкирку и сесть в машину, - хмыкает, вспоминая опасения Джеммы насчет того, успеют ли они.

К счастью, этого делать не приходится. Он быстрым шагом походит к свободному такси, открывает дверь и ждет, когда Джемма сядет, следя при этом за тем, чтобы в машину не сел кто-нибудь особо нахальный.

Уорд выдыхает, подозрительно глядя на то, как полицейские машины проезжают мимо одна за другой. Их было довольно много. Слишком много для мелкого магазинчика, в котором они побывали. Непонятно. Или же охранник, очнувшись, вызвал полицию, проорав в трубку, что был совершен налет целой бандитской группировкой? Иного объяснения просто нет. И нет, он не станет верить в то, как копы прилежно выполняют свою работу.

Это же бред.

Но как бы то ни было им все еще требуется убраться из этого места как можно дальше, избавиться от пакетов с вещами и попытаться понять, не преследует ли их Рука. Ясно, что не преследует. Они не станут обшаривать весь город в поисках, рискуя привлечь к себе внимание. Того, что они устроили погоню с перестрелкой, для них уже перебор.

Должно быть.

Уорд не уверен. Не так часто он имел дела с этой странной и таинственной организацией. Ему, в конце концов, и Гидры хватает. Так что он даже не представляет, каким будет следующий шаг противников, и не знает, к чему следует готовиться.

Одно понятно – той базы на месте уже нет. Пустое здание. Персонал исчез, вещи собраны и увезены прочь. Никаких лабораторий. Там уже нет ничего. Они уже сменили свое место, и если ему потребуется вновь к ним залезть в гости, то придется изрядно потрудиться над тем, чтобы выследить их. Собственно, для него это не проблема.

Тем не менее, задание провалено. В Гидре не будут этому рады, но он сумеет выкрутиться. И скорее всего ему скажут, чтобы он вновь нашел место, где хранят тот чертов артефакт, и забрал его, так как научные исследования и эксперименты не ждут. Тот артефакт, что в сумке у Джеммы, им не нужен, и Уорд просто решает про него позабыть, словно его и не было. Может Гидра и не его желает заполучить, но вряд ли станет отказываться от такого подарка.

Отстранившись от размышлений, Грант обнаруживает, что они уже сидят в такси. Он на секунду даже с любопытством смотрит на таксиста, пытаясь определить степень угрозы. Нет ничего странного – обычная привычка.

Обращение Симмонс к таксисту слегка заставляет его нахмуриться. Ей не следует так сильно доверять ему и давать знать, где именно она собирается скрываться. Нет, разумеется, он не выдаст ее местонахождение, однако все же это довольно рискованно – доверять тому, кто уже однажды предал. И не раз. И не два.

Он молчит большую часть пути и, только отдавая таксисту деньги за проезд, говорит простое «спасибо» за помощь. Тот привез в отель в тихом районе. Ночь, и вокруг все тихо и спокойно. Что ж. Это уже немало. Остается лишь удостовериться в том, что Джемма здесь находится в безопасности, а затем отправиться к начальству и докладывать о ходе задания. Конечно, он скажет всего лишь то, что все вышло из-под контроля и пришлось действовать слишком быстро. Никто не придерется. Возможно.

- Я проверю  местность и сам отель. Кажется, что здесь безопасно, однако перестраховка не помешает, - проговаривает, когда ближе подходят к зданию. – Ну, и, наверное, придется прощаться. Это было весьма… интересно, - он неуверенно заканчивает фразу, думая о том, что сегодняшний вечер окончился достаточно странно.

Уйдет масса времени на то, чтобы осмыслить все. За всей этой беготней по улицам и поиском такси он практически позабыл о том, что Симмонс его ненавидит, как и Колсон, Фитц, Мэй, и все прочие, по жизням которых он прошелся в угоду желаниям Гарретта. Тот факт, что они с Джеммой объединились на время для того, чтобы выжить, обескураживает. Его особенно.

- И если хочешь, пройдусь по всему отелю, посмотрю, нет ли никаких подозрительных личностей среди постояльцев, - предлагает, зная, что Симмонс, скорее всего, отмахнется от этой его затеи, но кто знает, ведь безопасность всегда важна. – Или это уже перебор?