Воздух в помещении потрескивал и едва ли не искрился, от этого чувства волосы на загривке вставали дыбом. Лоре это не нравилось, несмотря даже на то, что все это напряжение, все эти взгляды были направлены вовсе не на нее, а на Роджерса – какая разница, кому подложили бомбу, если взрыв снесет полгорода? А ведь сейчас им нельзя, никак нельзя было быть порознь, их маленькая и отчаянная стая аутсайдеров должна держаться вместе, иначе не останется того, за что они боролись. Ее простая логика давно уже встала в тупик, столкнувшись с причудливыми изгибами человеческой психологии – не то, чтобы Икс не понимала, почему те, кто сражался за право быть собой и быть свободным, сейчас негодовали, но…
Они сражались не просто так. Быть собой и быть свободным – этого можно было легко добиться, стоит только снять костюм и жить обычной мирной жизнью, без спецслужб и команд, без государственного надзора за «потенциально опасным гражданином США». Это было очень просто и не требовало ни чрезмерных усилий, ни кровопролития, ведь пока сохранялась тайна личности, никто не мог подойти к простому адвокату и назвать его бичом Господним в Адской Кухне, никто не стал бы пытать независимого фотографа дихлофосом и гонять веником по стенам небоскребов.
Но такие, как Стив Роджерс, сражаются не за право носить яркий костюм и поступать так, как посчитают нужным. Такие, как Стив Роджерс, сражаются за возможность защищать других людей, становиться между ними и опасностью, спасать их от злодеев и от самих себя. И это не право из числа конституционных свобод – это тяжкий груз долга и ответственности, не позволяющий поступить так, как хочется, а не так, как должно. Слишком сложные понятия для девочки, слишком тонкие материи для оружия, но нечто, понимаемое интуитивно еще-не-девочкой-уже-не-оружием-Лорой-Кинни, нахватавшейся чего-то невыразимого и непроизносимого от ментального поля Капитана Америки.
И сейчас она, не до конца прошедшая свою стадию куколки, не умом, а инстинктами, звериным чутьем понимала, что если они не объединятся против новой угрозы, то может статься, что не будет Акта, но не будет и Конституции США, не будет и самих США, и не останется ничего, за что стоило бы сражаться. Пока здесь воздух искрит от напряжения, пока они здесь решают, хотят ли дальше копаться в одной песочнице, пока просчитывают возможный риск, для кого-то там, наверху, в глубоком космосе и на своей орбите, они просто цифры в статистике, те же мизерные проценты возможного риска, и с каждой секундой эти проценты становятся все меньше и меньше.
В груди стало тесно, казалось, что если сейчас что-то с этим не сделать, то ее просто разорвет изнутри, разворотит грудную клетку, обнажая сердце и легкие, и вздрагивающие мышцы, и переплетенные проводами вены и артерии, и кабеля нервов распадутся на волокна, умножая это почти-болезненное, тягостное. И когда Лора поняла, что впервые в своей жизни ей физически тяжело молчать, ее сердце подпрыгнуло от волнения и застряло где-то в горле, быстро и тяжело гоняя кровь.
- Я… - Кинни обшарила взглядом комнату и зацепилась взглядом за успокаивающе-знакомый узор, белый контур, щерящий хищно зубы. Маугли бетонных джунглей языком ворочала слова, как каменные глыбы, тварь бессловесная обрела голос… говорил человеческий детеныш. – Я согласна. Я пришла сюда, чтобы не стать оружием снова. Я не хотела, чтобы меня использовали. Я хотела решать сама, чего хочу, и теперь я знаю – я хочу помогать. Мы здесь – мы знаем, как делать то, что мы делаем.
Мы знаем, как сражаться, - ее взгляд скользнул по Джессике, - мы знаем, как спасать, - перескочил на Роджерса, самую малость не дотянувший до откровенной мольбы о помощи с этими громоздкими, неудобными словами, - мы знаем, как защищаться, - Ведьма, Ведьма, ты же знаешь, как защищаться, верно, не потому ли тебя до сих пор не сожгли на костре?– мы знаем, как воевать, - круг завершился, вернувшись к Каслу. – Они – не знают. Обычные люди не знают, и пока мы сражаемся друг с другом… Пока мы, которые должны их защищать, сражаемся друг с другом, что будет с ними? Неважно, кто пойдет впереди, и если кто-то должен стать пушечным мясом – я пойду и сделаю то, что надо. Кто-то должен быть первым.
Она выдохлась, измоталась, изошла на нет. Эта эмоциональная вспышка выжгла Лору изнутри, так бывает при пожарах, когда пламя бьется в клетке кирпичной кладки до тех пор, пока кто-то не распахнет дверь, и от обратной тяги все взлетает на воздух. Ей еще никогда не приходилось так много говорить, и теперь обычно замкнутая и нелюдимая, Кинни потянулась к Каслу, прижалась на миг бедром к плечу, подсознательно ища поддержки – за последнее время в отсутствие Логана она просто привыкла полагаться на него, потому что одной ей бы ни за что не справиться.
Жаль, что здесь не было Баки, он бы понял… наверное, в любом случае, он умел смотреть как-то так, грустно и одновременно ободряюще, что от этого становилось легче.

Скайп grayreif