Ответа ему не было. Без долгих раздумий кончик сверкающего меча в руке вана приглашающе указал на место рядом с собой.
Угол рта дрогнул в улыбке. 
Было ясно, что говорящему предлагалось испытать молодого учителя, а заодно и самому показать свои способности, и делом подтвердить слова.

(Но подождите. Давайте вернемся на несколько минут назад)

… Когда хрустальный, нагретый солнцем купол тишины задрожал и разлетелся на осколки от смерчем ворвавшегося в пространство арены смеха, неподвижная фигура вана шевельнулась. Шевельнулась, как если бы была сумеречной гладью пруда, по которой пробежала рябь – было понятно, что появление шумной компании вызволило Огуна из внутренней пустоты.
За то время, пока он позволял солнечным стрелам пронизывать себя насквозь, тело словно обратилось в камень. Но вот камень ожил.
Бесстрастное, покрытое тенями лицо повернулось в сторону вошедших.

Новый учитель мало что знал о принцах. Все что было ему известно, так это то, что дети Одина должны были получить хорошее образование, ведь будущему правителю надлежит властвовать над Девятью мирами с помощью не громких слов, а впечатляющих поступков и, конечно, мудрого правления. В общем, знал он мало, а вот слышал…  предостаточно. Особенно про старшего. Тора любили как светило. Его удалью восхищались, и говорили, что улыбка принца горит ярче подземного огня. Были и те, кто, не утрачивая почтительности, опасались его безрассудства, заносчивости, а смелость считали проявлением чрезмерной самоуверенности. Кто-то рассказывал, что первенец вольно посещал занятия, часто нарушал какие-нибудь мелкие запреты, своенравничал, не знал узды, в общем, вел себя как настоящий принц, превосходно умеющий придавать всем своим поступкам вид жизнерадостного бунтарства. Вот почему к этому моменту молодой ван даже не надеялся, что что-то его удивит (если в Девяти мирах вообще существовало хоть что-то, способное вызвать на его лице это выражение). Однако то, что произошло дальше, должно было навсегда изменить жизнь Огуна из Ванахейма.

Он повернулся и увидел красивого юношу, чье лицо светилось особенной молодой, полнокровной силой, а сам был похож если не на источник света, то на мощный водный поток, ошеломляющий и чистый, сдвигающий гряды гор и повергающий в бегство. Или же увидел в златовласом принце того, кем ему предстояло стать. И этот образ, наполненный уверенной, могучей силой, неодолимо позвал к себе молодого вана, как король в ответственный час призывает верного поданного.
Нет, лицо Огуна осталось невозмутимым, но то, что он почувствовал – волнующий зов, предвещавший и невиданные до этого времени приключения, и неведомые опасности – отразилось в глазах воина живым блеском.
Ни сейчас, ни потом, никогда и никто не узнает, как громко стучало его сердце в этот момент.   
Фигура молодого учителя выпрямилась в косом луче солнца и направилась навстречу молодым людям по вспыхивающему золотом белому песку. Через несколько секунд перед ними предстал невысокого роста молодой человек с чертами чужеземца, темными короткими волосами и точеным невозмутимым лицом. Одет он был в простой, но аккуратный воинский наряд, а в руке держал длинный меч.

… и вот кончик этого самого меча звучно шваркнул по песку, отходя в сторону, делая Огуна совершенно уязвимым для любого противника. Вторым приглашающим жестом преисполненный спокойствия чужеземец предлагал белокурому отроку нападать, да и порешительнее, как будто наставник засомневался в наличии этого качества.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26289.png[/AVA] [STA]the grim[/STA]

Отредактировано Hogun (2018-04-07 23:12:48)

Возможно, намерения у друга были добрые, но только слова такие были сказаны им напрасно. Голос благоразумия, вкрадчиво нашептывавший блондину схожие вещи о двусмысленности затеянной шутки, которая может показаться обидной ванахеймскому гостю, и сколько шуму будет, если он эту обиду донесет до Одина Всеотца, этот тихий шепот был немедля заглушен гласом гордости, заоравшим прямо в ухо о том, что трус, избегающий битвы, заведомо проиграл.

Фандрал стряхнул с плеча ладонь товарища и решительно отстранился, выразив всем своим видом оскорбленное и попранное достоинство.

– Старшему? Во-первых, мастерство не меряется летами, а во-вторых... во-вторых, это я старше! – выпалил он, но затем коварная усмешка появилась на красивых губах юноши. – Я пойду. Принц асгардский это вам не чибис чихнул, тут понимать надо.

Выразив таким туманным образом мысль, что всякое дело должно быть завершено тем, кто его начал, и ежели друзья выбрали его принцем, то так тому и быть, он их за язык не тянул и в принцы не набивался.

Насупив светлые брови, Фандрал шагнул на песок и встал напротив вана, кивнув ему в знак того, что готов к поединку. Раздались одобрительные крики и свист, должные раззадорить и подбодрить противников. Хорошая драка – то зрелище, от которого никогда не откажутся в Асгарде.
[NIC]Fandral[/NIC][AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/87912.png[/AVA] [STA]brave heart[/STA] [SGN]Тут не думать, тут прыгать надо.[/SGN]

Выдержка и терпение не почитались за добродетель среди асов, напротив, в бою ценились сила и натиск, и ловкость. Белокурый юноша, умело пряча досаду, первым рассмеялся над срезанной прядью светлых волос, прежде чем засмеялись другие. Вот и вышло, что смеялись с ним, а не над ним.

– Недурной трюк! – воскликнул он. – Только не вздумай проделать такое с Сиф. За свои волосы она точно убьет.

Смех и одобрительные выкрики стали громче, а темноволосая девушка, которую назвали Сиф, шутливо погрозила болтуну кулаком.

Впрочем, зубоскальство и болтовня не помешали блондину, прищурившись, прикинуть расстояние между ним и ваном, и последние слова его сопровождались стремительным выпадом, парировать который среди его товарищей не мог никто. Однако чужеземец смог, и Фандрал впервые взглянул на вана с уважительным интересом. Клинки вновь скрестились, не давая преимущества ни одному из противников, но Фандрала не оставляло неприятное чувство, что с ним играют, и он удвоил усилия, уже не пытаясь быть учтивым с гостем.

– У вас там драка или танцы? – съязвил Вольштагг, не оценивший ни изящества фехтовального поединка, ни чистоты вычерчиваемых в воздухе линий, словно росчерк туши по бумаге.
[NIC]Fandral[/NIC][AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/87912.png[/AVA] [STA]brave heart[/STA] [SGN]Тут не думать, тут прыгать надо.[/SGN]

Отредактировано Sif (2018-04-09 23:20:16)

На эти слова чужеземец ответил с благодарностью, выражаемой, однако, не словами, а делом: сделав шаг в сторону, он поднял клинок соперника, бросил на него, словно оценивая, короткий одобрительный взгляд, и протянул Фандралу крепкой уверенной рукой.
Огуну было чуждо тщеславие. Он воспитывался с мыслью «этого недостаточно», и хорошо помнил, что после победы нужно еще крепче затягивать ремни своего шлема.
Трудно было проникнуть под непроницаемо спокойное выражение его лица, казавшегося неподвижным, как у скульптуры, но если бы кто-то вздумал отыскать в закромах ванахейской плоти душу молодого вана и прочесть ее, точно книгу, то от него бы вряд ли ускользнули смешанные чувства мальчика-воина, вынужденного по воле случая отстаивать свое место наставника и в то же время, может быть, мечтавшего быть не на этой стороне, а на той – среди них, с ними, такими живыми, опьяненными своей молодой силой, своевольными и дерзкими. Им простительны любые ошибки.

… Темный взгляд в который раз обратился на голубоглазого. Не потому, что Огун знал, кем именно он является, а по той причине, что некий таинственный зов, исходящий от этого юноши, выделявший его среди всех, окутывающий его уверенностью в превосходстве притягивал молодого вана. Понять его природу он не мог даже смутно, только пальцы сильнее сжимались на рукояти меча.
Говорят, что самые сильные впечатления мы стараемся забыть как можно скорее, чтобы они не всплывали во снах и не пугали нас своей силой. Секунду, когда их взгляды встретились, Огуну не забыть никогда.

Впервые за их встречу он заговорил. Тихо, но его было слышно повсюду.
- Есть ли среди вас еще кто-то, кто хочет сразиться со мной?  [AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26289.png[/AVA] [STA]the grim[/STA]

Отредактировано Hogun (2018-04-11 00:51:06)

Вместе с ним в движение по кругу пришла и тонкая, значительно уступавшая Тору в росте, фигура молодого пришельца, вот и получалось, что между ними сохранялось расстояние, а сами юноши оставались на противоположных половинах невидимой окружности, лицом к лицу. Правда, на самом деле это была не окружность, а спираль - с каждым шагом Огун на долю доли сокращал дистанцию.
Тягучий, непроницаемый, как чёрная бездна Гиннунгагап, взгляд вана не оставлял противника даже на мгновение.
Кажется, он о чем-то думает, высчитывает, изучает незнакомца, в котором даже с расстояния ощущается могучая сила (или восстанавливает силы после поединка?), ищет момент атаки или выжидает ход противника, заманивает его в ловушку, где бы голубоглазый был максимально уязвим.
Шаг. Еще шаг. Ноги двигаются так, чтобы вес тела распределялся равномерно и не стал помехой для стремительного звериного прыжка. Стоит потерять ритм, перенести тяжесть тела на одну из ног, сделав ее опорной, как время будет потеряно. Те, кто пытался уличить ванахеймского гостя в магии, получали лишний повод для подобных измышлений и возгласов, потому что со стороны могло показаться, будто Огун совершает некий ритуал. Сверкающий верный меч был слегка вытянут, а его кончик опасно смотрел Тору прямо в горло, где пульсировала жизнь.

Как тайный свет пробивается сквозь черный туман, так и золотой огонек блеснул в беспроглядно мрачных глазах чужака.
- Уверен, что тебе не нужна помощь кого-то из друзей?
В голосе не было ни усмешки, ни иронии, только сосредоточенность человека, находящегося в моменте спокойствия и ясности.
Хотя и нельзя сказать, что молодой учитель совсем уж не подтрунивал. К собственному удивлению, ему доставило бы удовольствие сейчас увидеть, как в этом голубоглазом юноше начинает загораться огонь возмущения, так шедший (он был в этом уверен) его красивому лицу. 

… и не дожидаясь ответа, а может, и нарочно, прямо в тот момент, когда ответ должен был прозвучать, ван, который весь поединок с Фандралом придерживался роли обороняющегося, сменил тактику: хлестко и быстро направив лезвие к ногам Тора, он вырезал на песке полумесяц, стремясь заставить противника потерять позиции, отступить, даже отшатнуться назад, защищаясь от обжигающего металла. Но это был не удар, а связка: следующим же движением юноша решительно (как если бы чужеземец всерьез намеревался надрать зад сыну Одина; в том, что перед ним именно принц, ван не был уверен, но все указывало на это) замахнулся сверху.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26289.png[/AVA] [STA]the grim[/STA]

Если бы не быстрая реакция, которая для ванахеймского воина была также важна, как  сосредоточенность и выдержка, если бы на месте Огуна был кто-то другой, если бы он хоть раз в жизни не начал тренировку с первой песней жаворонка, если бы хоть единожды он проиграл своей усталости, если бы, если бы… кто знает, что произошло бы в эту секунду. 
Толчок, с которым голубоглазый отбил разящий клинок, был настолько сильным, что молодой ван чудом удержал меч в руке. Возможно, то же чудо, или все-таки годы тренировок, помогли чужеземцу избежать прямого столкновения с оружием асгардского принца – он успел увернуться, сместившись в сторону и отпрыгивая на шаг или даже два, как подбитый стрелой коршун.

… Фигура юноши застыла в неподвижности. Склонив лицо, он прижал руку к нижней линии подбородка, задетой оружием сына Одина. Странное, даже забытое тепло разлилось по ладони, и пришелец несколько секунд прислушивался к посетившему его ощущению, как проникаются вкусом жизни или забытой пригарью боли.
Лицо вана стало таким ясным, как будто солнце выглянуло из-за колонны и согнало с него все тени, а с ними неприличную для мальчика мудрость, каменную пыль и признаки ветхости. Глаза заблестели, забурлила кровь, живой ток пробежал по телу, наполнившемуся жизнью. Словно древняя могучая река, протекающая через весь Ванахейм и питающая его, сейчас поднялась из берегов тайника его памяти и наполнила своими водами.
Сухие губы тронула улыбка.

- Недурно, - сказал он спокойно и с ноткой поощрения в бархатном голосе, в следующую секунду уже возвращаясь на место возле противника.
Луч солнца красным пламенем вспыхнул на лезвии меча вана.
Выдвинув плечо с оружием вперед, молодой наставник встал в позицию готовности, всем видом будто бы говоря, что у воина бывает только один шанс нанести сокрушающий удар, лишая противника сил и воли к победе. У принца этот шанс был. Теперь черед за ним. И он не будет так небрежен.

- И это все, на что ты способен, Тор, сын великого Одина, Всеотца? Так ведь тебя зовут?
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26289.png[/AVA] [STA]the grim[/STA]

Как интересно. Забавно. И странно. Почему этот мальчик с золотыми волосами казался Огуну, что привык скрываться под видимым спокойствием, сейчас таким забавным? Его прищур, уверенность в себе, твердость и настойчивость аса на секунду, как его сила некоторое время назад, превратились в предмет изучения для внимательного вана.

Слова старшего принца вызвали на губах юноши теплую, почти братскую улыбку, какой снисходительно награждают за решительность и отвагу. Прямой как бамбуковый шесток – но это был тот бамбук, который не ломается не под силой урагана, не под ударом лезвия меча, - темный, чернее перьев одиновых птиц, юный пришелец стоял и смотрел прямо на противника, словно легионер, созерцающий укрепленные позиции врага.
В жизни порой бывают такие моменты, когда хочется поставить зарубку на рукояти меча и вести от нее отсчет. В эти секунды кажется, что ты приближаешься к встрече с какой-то истиной, и именно к этому всю жизнь тебя готовили. В эти мгновения ты более чем уверен, что вот сейчас, именно сейчас ты узнаешь что-то такое, что пробудит тебя от затянувшегося сна бессмысленной жизни.
… чужеземцу нужен был хозяин, правитель, король, друг, верность которому можно было бы поставить выше всего на свете. Он был не создан для того, чтобы стать отпущенным в свободное плавание, бесцельно блуждающим туда-сюда, подобно морской волне. Такова была природа его ванахеймской души – он жаждал служить. Но только достойному. Вот почему простой тренировочный бой превратился сейчас в настоящее испытание для них обоих. Масштаб успеха во многом определяет масштаб силы духа, разве нет? Ван знал это и собирался действовать.

Если бы кто-то потом взялся составлять летопись и включить в нее эти события, ему понадобилось бы все свое красноречие, чтобы описать то, свидетелем чего он стал секундами позже. Молодой ванахеймский гость словно растворился, превратившись в воплощение стихии, которой не надо храбриться, ведь все и без того оказывается сломлено перед ней. Полный спокойствия и решимости, с опасным огнем в глазах, он сам сейчас являл собой сверкающий занесенный клинок. Все его существо, тонкая фигура, казалась инструментом войны.
От него шла такая опасность, что присутствующие могли подумать о мятеже, засланном убийце, разозленном волке, бросающемся прямо в горло, чтобы уничтожить. Точно-точно, хитрый ван, не позабывший поражение в старой войне, прикинулся учителем и пришел, чтобы отнять у Одина самое главное – его детей. Может быть, так подумали они? Это уже не шутки, это не игра.

… Не давая противнику опомниться, как черная туча воронья, Огун атаковал стремительнее оголодавшего хищника. У него был всего один меч, но казалось, что разят все десять, готовятся искромсать златовласого принца на лоскуты.
Бесчисленные взмахи лезвием касаются одежды Одинсона, задевают ее и его оружие (меч поет звонко-звонко, надрывно, как в последний раз), но не кожу, образуя перед ванахеймским трюкачом чуть ли не щит, через который нужно умудриться пробиться. Да еще и защищаться от хлестких, разрезающих воздух ударов…
… Тут оружие пришельца переворачивается, и ван с лисьей поволокой в глазах, делая молниеносный, проворный выпад, который ничего не предвещало, целится рукоятью прямо Тору в живот.
[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26289.png[/AVA] [STA]the grim[/STA]

Вольштагг, не в силах более сдерживать распиравшее его ликование и не обладая поэтическим даром, дабы выразить его при помощи слов, вставил два пальца в рот и оглушительно засвистел, да так, что у стоявших близ него товарищей заломило в висках.

На том же севере, но чуть восточнее узких извилистых фьордов, воспетых сладкоголосыми скальдами и вскормивших не одно поколение суровых молчаливых викингов, существует легенда о лихом человечке, с виду невзрачном и на лицо рябом и неприметном, который свистом своим был способен останавливать целые армии и с корнями вырывать из земли столетние дубы. Жители этих северных земель непременно признали бы в рыжем верзиле героя старинных былин, правда заметно подросшего и похорошевшего.

Радостные вопли юных асгардцев звучали едва ли не громче богатырского посвиста рыжего великана. Искусная ловкость вана казалась им сродни женским хитростям, не нужной и чуждой настоящему воину, и тем ярче было их торжество, когда Тор вновь сумел доказать превосходство Асгарда над Ванахеймом.

Среди жестоко ликующих молодых и полудетских лиц было лишь два исключения. Недавний противник Огуна, белокурый Фандрал, покачал головой, словно сожалея, что красота поединка была смазана жестом грубой силы. Темноволосая Сиф казалась разочарованной, что бой на мечах прекратился так скоро, и быстрое сверкание клинков, за стремительным порханием которых она следила блестящим от возбуждения взором, оборвалось, как лопнувшая нить. Миг – и сотканный волшебный узор распался на невзрачные ошметки.

– Ну же! – звонко крикнула она, и было неясно, кого из противников подбадривает юная воительница. Возможно, что обоих.
[AVA]http://s9.uploads.ru/27gCD.jpg[/AVA]

Казалось, ни один из поединщиков не был готов ни уступить, ни признать чужое превосходство. Превосходство чужого искусства вести бой. Игра продолжалась, выбрасывая на песок арены новые и новые сочетания костей. Сила против ловкости, терпение против напора. Вода против огня.

Но настал миг, когда колеблющийся то в одну, то в другую сторону маятник поединка остановился, придя во временное равновесие.

– Меч, меч у него хорош! – насмешливо выкрикнул со своего места Фандрал, пряча зеркальце в специальный кармашек, подбитый изнутри мягким бархатом. – Сиф подаришь. Взамен отдадим секиру Вольштагга.

– Что-о-о? – взревел возмущенно Вольштагг. – Да моя секира вдвое тяжелее этого ванахеймкого хорька. На что она ему?

– А на память! – ехидно отозвался Фандрал.

– Ага, на вечную, – огрызнулся рыжий верзила и оценивающе смерил фигуру и рост Огуна. – Булава подойдет лучше.
[NIC]Fandral[/NIC] [AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/87912.png[/AVA] [STA]brave heart[/STA] [SGN]Тут не думать, тут прыгать надо.[/SGN]

Отредактировано Sif (2018-04-15 19:17:55)

Та же учтивость требовала принять помощь, и пришелец ответил на жест Тора, поднялся на ноги и выпрямился в свой невысокий рост. Теперь разница между ними была более чем очевидной – королевских кровей каланча с непомерной силой и ванахеймский хорек, за плечами которого опыт владения мотыгой и холодным оружием.
Вблизи глаза Огуна не были черными, у них был цвет маслин – темно-зеленый, как трава Ванахейма, с приятным коричневым отливом.
Еще недавно витавшие в воздухе угрозы опасности рассеялись. Сейчас перед Одинсоном стоял ничем не примечательный человек, ведущий спартанский образ жизни, строгий и суровый, когда в детях воспитывается твердость, решимость и великодушие, а любые лишения оказываются нипочем.
Бой закончился, чужеземец снова стал невозмутимым, точно водная гладь поутру.

Ни от кого не могло ускользнуть, как пальцы вана погладили рукоять меча, потом его рука легла на свое правое плечо, и Огун отвесил кивок, видимо, в особом ванахеймском жесте почтения, какой сопровождает присутствие принца. Больше голубоглазому он ничего не сказал.

Видимо, отрывки разговора двух приятелей достигли ушей пришельца, во всяком случае, он повернулся в их сторону. Лицо ворона с заостренными чертами не выражало никаких эмоций.
- Я согласен отдать этот меч самому доблестному из вас. Отец рассказывал мне, что он был создан из тела великана Имира и принадлежал самому Ньёрду. Это славный меч. Есть ли среди вас кто-то еще, кто хочет сразиться со мной?

[AVA]https://forumstatic.ru/files/0019/7e/3e/26289.png[/AVA] [STA]the grim[/STA]

Отредактировано Hogun (2018-04-16 16:57:44)

Сиф, до этого мгновения пребывавшая в роли внимательного зрителя, неожиданно для себя оказалась в роли главной участницы событий. Вспыхнув румянцем, девушка бросила на Тора и его друзей не слишком дружелюбный взгляд, однако после секундного колебания вышла вперед. Негоже, если станут болтать, что она струсила, когда сам принц предложил ей сразиться с чужеземцем.

Правда, сам чужеземец вряд ли ожидал, что на его вызов откликнется не юноша, и, возможно, сочтет обидным выбор противника. Но если он намерен остаться в Асгарде, то ему с самого начала следует уяснить разницу между волоокой и томной уроженкой Ванахейма и асгардской девой, с колыбели привычной к оружию.

Сиф тряхнула темными волосами, заплетенными в тугую косу, и лучезарно улыбнулась, незаметно пихнув локтем Тора в бок. Совет был не глуп и даже хорош – быть может, старший принц не много смыслил в книжных премудростях, но зато в доброй драке мало кто из сверстников мог с ним потягаться. Однако из чувства противоречия и, в особенности, от покровительственного тона друга, Сиф хотелось назло выбрать другое оружие. Остановило ее только одно: если она проиграет, тон Фандрала, когда он скажет, что «надо было слушать Тора, и девчонки вообще...» будет еще хуже.

– Не возражаешь? – спросила она у вана. Простой ритуал любезности, не предполагающий в действительности возражений. – Для меня удовольствие и честь сразиться с тобой, – а вот это уже искренне.

Отстранившись Тора, Сиф подошла к стойке с копьями и выбрала для себя одно из нескольких, проверив, как оно лежит в руке и приходится ей по росту. После чего неторопливо вышла в центр арены и, прищурившись, посмотрела на Огуна, встав в оборонительную стойку. Волнение будоражило кровь, заставляя учащенно сбоить пульс, и Сиф принудила себя успокоиться. Набегающая морская волна быстра, но в конце пути вода разбивается о прибрежную скалу. Сумеет ли она стать такой скалой?
[AVA]http://s9.uploads.ru/27gCD.jpg[/AVA]