Поначалу казалось, что не было ничего особенного в этой войне: пришельцы, сыплющиеся с неба — они ведь уже видели такое, правда? И победили.
Может быть, поэтому сейчас они проиграли. Слишком уверены были в своих силах, слишком привыкли думать, что Мстителей достаточно для предотвращения угроз такого масштаба. Ох, как же они ошибались.
Мимики оказались умнее читаури. А еще их было гораздо, гораздо больше.
Со Стивом они почти не виделись уже почти год, наверное, с Барнсом и того дольше. Суперсолдаты — особые боевые единицы — были нужны везде, всех, сколько собрали, отправили по разным точкам. Такая рассредоточенность пугала, Старк поначалу пытался повлиять и на ООН, и на Росса, и бог знает на кого еще, убедить, что Мстители эффективнее сражаются все вместе, но мимиков меньше не становилось, а положение их ухудшилось. Тони плюнул и занялся созданием экзоскелетов, у него ведь всегда только лучшие штучки — одна такая спасла Наташе жизнь при Вердене. Тогда же ее назвали “ангелом”, привязывая к месту, где они одержали первую серьезную победу. Прозвище Романовой не нравилось, “Цельнометаллическая сука”, размашистыми буквами да яркой краской изображенная едва ли не на всех плоских поверхностях, подходила куда лучше. По крайней мере, Бартон оценил. (И, если честно, Наташа подозревала, что пару граффити напротив казарм сделал тоже он.)
Наташа могла бы рассказать, какой ценой досталась эта победа и что пришлось сделать, чтобы ее выгрызть, да только никому не было интересно.
Потом их перебросили на военную базу в Хитроу, Наташа слышала, что Стив тоже там. Месяца четыре прошло, кажется, с последней весточки, как раз перед Верденом. Как сейчас помнит: “Вернись живой”. Вернулась.
Она находит Стива уже на учебном полигоне, в экзоскелете, против десятка боевых машин, некоторое время стоит в тени и наблюдает, не решаясь выйти. Потом смотрит еще несколько минут, улыбаясь одними глазами, уголки губ тянутся вверх чуть позже — когда Стив уже заканчивает.
— Возвращайся живым, ладно? — хмыкает Наташа, ощутимо ткнув капитана в грудь пальцем.
Она не знает, что умрет еще до конца дня.